Измалков
Николай
Память об Эльтигене.
В переломном сорок третьем году,
Мы с боями Кубанскую землю прошли,
Освобождение Кубанскому народу,
Мир с победой принесли.
С Кубанской земли за проливом
Были видны Керчи берега,
В синей дымке еле заметной
Нам предстояло атаковать врага.
В частях прошли переформировки
Чтобы высадить с моря десант.
Скрытно высадиться без артподготовки
На катера грузиться сказал лейтенант.
Но фашисты о десанте знали,
Нас встречали прожекторным огнем.
Среди пролива нас баржи атаковали,
Поливали свинцовым дождем.
Завязался морской бой,
Атакуя огнем друг друга.
Не поймешь Геде свои, где чужой
Засветилась морская округа.
От ракет стало видно, как днем,
Пулеметные трассы летят,
Прошивая пунктирным огнем,
Что не в тебя, пролетая свистят.
СК-3 подбитый, пошел ко дну,
С ним солдат, да роты,
И кто расскажет истину одну
О тех солдатах морской пехоты
А что не легли в пучине морской,
Нам высадка еще предстояла,
Если остался еще живой,
Но живых осталось так мало.
До берега стал подходить
Наш мотобот со взводом,
Минометы, орудия начали бить,
Встречая нас с восходом.
Ожили у берега все блиндажи
Команда была прыгать в воду,
А берег окутан спиралью ежи,
Все преодолеть надо сходу.
Мы плацдарм захватили совсем небольшой,
Но бойцов полегло там немало
Назвали его эльтигенской землей,
В последствии огненной землей называться стала.
Фашисты сражались ночью и днем.
Все сбросить фашисты нас в море хотели,
Но мы отвечали свинцовым огнем,
Чтоб не добились они своей цели.
Мы месяц дрались, но вот наконец
Нам нечем стрелять и питаться,
Командиров теряли, ранен боец
И силы иссякли, чтоб драться.
Нам помощь большая земля не шлет,
Иссякла сила такая,
А баржи фашистов всю ночь напролет
Зловеще курсируют нас охраняя.
Фашисты пошли в наступленье,
Нам нечем его остановить,
Каждый второй боец ранен,
Каждый третий убит.
Фашисты бомбят медсанбат,
Где раненных полно лежат,
Передний край танками смят,
Десант весь в огне - кромешный ад.
Нам горькая доля досталась,
Кто мог нам ее предсказать?
С десанта лишь память осталась
Но русскую душу не мог он сломать.